Аркадий Гайдар - Том 4. В дни поражений и побед. Дневники
Стал он тогда меня расспрашивать, какие растения выращивали да какие цветы. Я отвечаю ему и упомянул к слову про пальму. Он не верит: «Не может в этаком климате на воле пальма произрастать». – «Как, говорю, не может? Я врать не буду – у меня и по сию пору фотография с нее сохранилась». Как заблестели у него глаза… «Продайте нам эту фотографию, – предлагает он мне, – мы вам за нее рублей пять дадим. Вам она ни для чего, а нам для коллекции». Я так и ахнул – за всякую дрянь да пять рублей! Ну, думаю, верно уж, что не знаешь, где человеку удача выпадает. И пообещался ему принести… Да вот только нигде найти не могу.
– Дураки люди, – сказала, зевая, мать. – Денег им девать, что ли, некуда? В прошлом годе тоже художник какой-то с Сычихи портрет рисовать взялся, да еще по целковому за день ей платил. Ну взял бы хоть председателеву жену срисовал или еще кого неприглядней, а то Сычиху – да на нее и без портрета смотреть оторопь берет!.. А ты поищи все-таки карточку-то, пятерки под забором не валяются. Вон Яшке к осени пальтишко справлять придется, из старого-то он вовсе вырос.
«Ээх, и ду-ураки мы! – подумал Яшка, осторожно высовываясь из-под одеяла. – Эх, и трусы! И чего испугались? Мирные люди усадьбу обследуют. Да еще добрые какие, отцу пять рублей обещались. Нам бы вместо чем бежать, надо бы наверх к ним выбраться. Может быть, пособили бы в чем-нибудь – глядишь, по двугривенному заработали, а мы бежать. И чего только ночью со страха не померещится!»
Яшка натянул покрепче одеяло и услышал, как отец повернул выключатель, выключая свет.
Яшка повернулся на бок и закрыл глаза. Так он пролежал минут десять. Сладкая дрема начала охватывать его, и его мысли начинали смешиваться, мелькнул уже кусочек какого-то сна, как вдруг он услышал, что что-то тихонько стукнулось об пол, точно обвалился с потолка маленький кусочек штукатурки. Через минуту опять что-то стукнуло.
«Должно быть, Васька-кот в темноте балует», – подумал Яшка и спустил руку к полу, отыскивая что-либо, чем можно бы отпугнуть кота. И в ту же минуту он почувствовал, что прямо к нему на одеяло упал небольшой, с горошину, камешек.
«Кто-то через окно кидается. Уже не Валька ли… Но зачем же это он так поздно?..»
Яшка высунулся в окно. Возле черного забора он еле разглядел прячущегося в тени Вальку. Яшка махнул ему рукой, что должно было означать: «Уходи, выйти не могу, отец с матерью только что легли». Однако Валька упрямо замотал головой и продолжал подавать сигнал, вызывая Яшку.
«Вот, пес тебя забери! – подумал обеспокоенный Яшка. – Что у него могло этакое случиться, чтобы вызывать в полночь?»
Он осторожно натянул штаны и прислушался. Сестренка Нюрка крепко спала. В соседней комнате похрапывал отец, но мать еще ворочалась с боку на бок.
Яшка бесшумно взобрался на подоконник, нащупал рукою уступ и тихонько спустился на выемку фундамента. По выемке он добрался до угла и только здесь уже спрыгнул в мягкую землю клубничных грядок.
– Ты чего? – напустился он на Вальку. – Разве я велел тебе по ночам будить?
Вместо ответа Валька взволнованно приложил пальцы к губам и потащил Яшку за рукав.
– Так чего же ты? – нетерпеливо переспросил Яшка, останавливаясь возле бани и не понимая возбужденного состояния Вальки. И тотчас же понял все или, вернее, ничего не понял – у стены бани он увидел привязанного, откуда-то взявшегося Волка.
– Я только хотел ложиться спать, вышел оправиться, – рассказывал Валька, – смотрю, бежит во весь мах собака – и прямо ко мне. Я подумал, что бешеная, да со страха прямо на забор скакнул. И вижу вдруг, что это Волк.
– Да зачем же его Дергач выпустил?
– Не знаю.
– Вот еще новая напасть… Гляди-ка, да Волк-то весь мохнатый, он в воде где-то был… Что же с ним делать сейчас?
– Давай привяжем его пока в баню… А утром назад сведем. Он, может быть, вырвался у Дергача.
Привязали собаку в бане… Еще раз условились встретиться пораньше утром и опять расстались.
Яшка тем же путем начал пробираться домой. Уже возле самого окна он обернулся, и ему показалось, что верхушка сиреневого куста, росшего в саду возле бани, как-то неестественно сильно вздрогнула, точно ее качнули снизу. Необъяснимое беспокойство овладело отчего-то мальчуганом. Он забрался в комнату, сам не зная зачем запер окно на задвижку и долго не мог уснуть, раздумывая о случившемся. Должно быть, потом он заснул очень крепко, потому что проснулся как-то вдруг, рывком, от сильного шума и лая.
– Яшка, – кричала мать, – Яшка, да проснись же ты, дьявол!
Яшка вскочил, ничего не соображая.
Лай все усиливался. Это уже был не простой лай собаки на проходящего путника, а отчаянная тревога, переходящая в остервенелый визг.
Нефедыч, схватив со стены охотничью берданку, поспешно выбежал во двор.
Через полминуты лай сразу оборвался, и почти тотчас же раздался грохот выстрела.
Яшка не помня себя выскочил во двор. Навстречу ему попалось несколько человек соседей. Кто-то говорил:
– В баню пробрался какой-то человек. Должно быть, вор. Он ранил ножом собаку. Нефедыч выстрелил, да мимо.
– А зачем же он пробрался в баню? Зачем он напал на собаку?
– Уж не знаю зачем, это вы у него спросите.
«Ну и ночка! – подумал ошалелый Яшка, бросаясь к бане. – Ну и ночка сегодня, нечего сказать».
XIVУдаром ножа Волк был неопасно ранен в верхнюю часть шеи. Отец с матерью учинили Яшке строжайший допрос о том, каким образом «отравленная» собака очутилась в бане.
Воспользовавшись благоприятным моментом, Яшка чистосердечно сознался, что Волк был спрятан им до поры до времени, и умолчал о том, где именно скрывался Волк. И так как иск к Волку не был утвержден судьей, а кроме того, собака показала себя настоящим героем, оберегая в прошедшую ночь дом от неизвестного злоумышленника, то Волку была объявлена амнистия.
Встретившись с Валькой, который был осведомлен уже обо всем случившемся, Яшка потащил его в сад и там, остановившись в укромном местечке, сунул руку в карман.
– Смотри, Валька! Вчера мы ночью не разглядели, а сегодня утром я нашел это, привязанное к ошейнику Волка.
И Валька увидел обрывок картины – нижнюю часть фотографии с пальмой. На оборотной стороне были, очевидно, вычерчены какие-то буквы, но разобрать их было невозможно, потому что кровь, стекавшая с шеи раненого Волка, запачкала всю эту сторону карточки.
– Как она попала на шею Волка?
– Дергач привязал! Он что-то хотел написать нам… Может быть, с ним случилось какое несчастье. Может, камень какой упал со стены и придавил его или ногу он в темноте свихнул себе.
– А почему только половина карточки?
Ничего не решив толком, ребята направились к «Графскому», чтобы на месте расспросить обо всем Дергача.
Возле поросшей плющом стены Яшка оставил Вальку разыскивать оставленные вчера ботинки, а сам полез наверх.
В темной кладовой он зажег спичку, и сразу же ему бросились в глаза окурки. Он поднял один. Это был такой же самый окурок, какой он нашел несколько дней тому назад в верхней комнате.
«Это исследователи-ученые были уже и здесь», – подумал он.
Спичка потухла. Он зажег вторую и дернул дверь, ведущую в полуподвал, – в подвале никого не было. Тогда Яшка выбрался обратно и засвистел условным сигналом. Гулкое эхо десятками фальшивых пересвистов ответило ему, но Дергач не отвечал.
Стало ясным, что Дергач исчез.
XVПрошло два дня. Ребятишки построили Волку крепкую конуру, посадили его на цепь, и Волк официально вступил в должность сторожа Яшкиного дома.
О Дергаче не было ни слуха.
– Подался куда-нибудь дальше, – говорил Валька. – Помнишь, он в последние дни все заговаривал об этом. Они ведь такие: кусок хлеба за пазуху – и пошел куда глаза глядят.
– А почему же он не попрощался с нами?.. И что он писал на обратной стороне фотографии?
Яшка вынул обрывок картины, повертел его и, решив, что здесь ничего все равно не разберешь, выкинул карточку на траву.
– Пойдем купаться, Валька.
Через десять минут после того, как ребятишки убежали, из калитки сада вышел Нефедыч. В руках он держал кривой садовый нож, которым обрезал сухие ветки, и лопату.
Во дворе он остановился как раз возле того места, где недавно разговаривали ребята, и стал завертывать цигарку. Взгляд его упал нечаянно на карточку, валявшуюся на траве.
– Ишь, ребята опять насорили, – проворчал он, поднимая обрывок. Он повертел находку в руках, вынул очки и, присмотревшись к поднятому клочку, развел руками: – Ах ты, дьяволята вы этакие! Я-то ищу, ищу фотографию, по два раза на дню человек за ней наведывается, а они разорвали ее… Пропала теперь моя пятерка… Кому понадобится этакий обрывок? – Он сунул карточку в карман и, тяжело вздохнув, пошел домой.
Когда Яшка и Валька возвращались домой к обеду, то, еще не дойдя до ворот, услыхали лай Волка и крик отца.
